"Чрезвычайные обстоятельства"; конкурс фф по СПН.

[annalusia]

Второе место в конкурсе "Сверхъестественный фест".
Я от фика не в восторге, но выкладываю. ))) Не мне судить.


НАЗВАНИЕ: Чрезвычайные обстоятельства.
АВТОР: Anna-Lusia.
ЖАНР: Сложно сказать. То ли Drama, то ли H\C… Местами - POV Джона.
ПЕРСОНАЖИ: Джон, Дин, Сэм.
РЕЙТИНГ: PG-13.
ДИСКЛЕЙМЕР: Не мои, совсем не мои.
ОТ АВТОРА: Честно говоря, сам автор очень не в восторге от этого фика. Понимаю, что получилось плохо, но просьба уж очень больно все-таки не бить… ))
Пре-Стэнфорд, Сэму 17 лет.
СТАТУС: Закончен.
НАПИСАНО ПО ЗАЯВКЕ: «Джон, парни в подростковом возрасте, чтобы Джон на каком-то этапе злился, рвал и метал, а потом понял, что зря так злился».

+=+=+=+=+=

Джон Винчестер со вздохом заводит машину. Предстоящая дорога и очередная охота обещают быть веселыми, ведь его любимые дети в очередной раз что-то не поделили между собой. Нет, они довольно часто ссорились, дулись друг на друга, орали, топали ногами и хлопали дверьми. Но примирение обычно наступало быстро – Дин почти всегда чувствовал себя виноватым, а даже если и не чувствовал, то пытался как можно быстрее свести все к шутке – он, в отличие от брата, был парнем неконфликтным. Так что, нет, отца совершенно не удивляло состояние холодной войны, царившее между сыновьями на протяжении последних двух дней. Он не мог понять двух вещей – почему старший не предпринимает никаких попыток помириться, и почему предмет ссоры ни разу, даже в запале, так и не был назван.
Видимо, все, в самом деле, было серьезно.
Джон кидает взгляд в зеркало.
Старший сын, отвернувшись к окну, подпирает правую дверцу, а младший, надувшись и скрестив руки на груди, вжимается в левую. Между ними сложены две сумки с оружием, но стена, разделяющая этих двоих, на самом деле куда серьезней и внушительней, и глазу она не видна.
Нет, пусть себе изображают все, что заблагорассудится, Джон им мешать не намерен. Но только не на охоте. Слишком высокой может оказаться цена оскорбленного подросткового самолюбия.
- Слушайте, давайте вы будете выяснять отношения после того, как мы закончим дело?
Молчание.
- Я, кажется, с вами разговариваю?! – в голосе Винчестера звучат стальные нотки. Дин вздрагивает и с утроенным вниманием углубляется в изучение безрадостного пейзажа, проплывающего за окном. Сэм закусывает нижнюю губу и бросает на брата странный, нечитаемый взгляд.
Интересное дело – впервые Джон видит, чтобы старший сын являлся зачинщиком ссоры и при этом не желал мириться. Что ж, с ним договориться будет проще…
- Дин, прекращай. Разберетесь со своими проблемами завтра, а сейчас вы нужны мне собранными и готовыми к охоте, - отец говорит строгим, командным тоном и выжидающе замолкает.
Но Дин лишь коротко фыркает, и этот звук просто выводит Джона из себя. Он паркуется на обочине, поворачивается к детям и следующие десять минут нещадно их песочит, заставляя угомониться и сосредоточиться, наконец.
Эффекта это приносит мало. Дети стирают с лиц заносчивые гримасы, но это все уступки, на которые они готовы пойти.
Махнув на них рукой, Винчестер заводит мотор. Ладно, хотят сидеть и дуться – пусть сидят и дуются. Не это сейчас главное.

***
Через час они уже на месте. Реденький лесок, примыкающий к небольшому малонаселенному городку. В небе тускло поблескивает полная луна. Сегодня оборотень выйдет на охоту.

Дети все еще не разговаривают друг с другом. Дин старается даже не смотреть в сторону брата.
Грозным рыком Джон заставляет их вспомнить план, четко его придерживаться, а свои дрязги засунуть куда подальше.
И под тяжелым взглядом отца братьям волей-неволей приходится собраться и действовать согласно договоренности.
Сэм устраивается за широким стволом. Его дело – страховать отца и брата. Самая безопасная обязанность, вот уже несколько лет исправно им выполняемая.
Дин сегодня – приманка. Живец, если угодно. Он, насвистывая, разгуливает по поляне, жует жвачку и громко топает по сухому валежнику. Ему, конечно, страшно, но об этом знает только он один. Оборотень должен кинуться на него, а отец должен убить оборотня. Просто, как апельсин. Жутко так, что поджилки трясутся.
Джон скрывается в неглубокой лощинке у корней старого ветвистого дерева. Он вооружен двумя пистолетами, под завязку заряженными серебряными пулями. В ножнах на предплечье закреплен серебряный кинжал. У оборотня нет шансов на спасение.
Они ждут недолго. Не прошло и четверти часа, как из зарослей показалась высокая, коренастая фигура.
Оборотень останавливается, принюхивается, косится в сторону враз напрягшегося Дина…
Джон достает пистолет, передергивает затвор…
А вот дальше все идет не по плану.
Оборотень кидается на Сэма, а совсем не на Дина, как было задумано. Младший, не ожидая этого, не готовый стать приманкой, слишком долго возится со своим пистолетом, наконец, стреляет… И промахивается.
Перед разъяренной тварью встает Джон. Он стреляет и попадает оборотню чуть пониже ключицы. Промах! Промах, черт подери! За те короткие секунды, что требуются Винчестеру, чтобы это понять, зверь подбирается опасно близко. Один взмах сильной, нечеловечески сильной руки – и Джон отправляется в короткий полет к ближайшему дереву. Он сильно ударяется головой о ствол, в глазах темнеет, а во рту поселяется мерзкий соленый вкус крови.
Оборотень делает шаг в его сторону… Ему наперерез кидается Сэм. Отвлекает. Молодец. Так и надо. Так он его учил. Теперь дело за старшим.

- Сэм, ложись! – взревел Дин, хватая с земли уроненный отцом пистолет. Младший без промедления шлепается на живот, сдирая кожу на щеке и выставленной вперед ладони. Три серебряные пули прошивают грудь оборотня, и Джон слышит дикий рев гибнущей твари.
Он ненадолго отрубается, а когда приходит в себя, то первое, что он видит - это бледные лица склонившихся над ним сыновей. Свет фонарика, зажатого в трясущейся ладони Сэма, трепыхается и падает куда угодно, кроме того места, которое нужно подсветить. Дин перевязывает его правую руку – Винчестер и не заметил длинного, довольно глубокого пореза, оставленного когтями.

Перед глазами пляшут мелкие черные мушки, голова кружится, и трудно держаться в сознании. Машина осталась довольно далеко от поляны, и Джон прикидывает, хватит ли у него сил до нее добраться. И тут, вглядываясь в сгустившуюся темноту, он кое-что замечает… и не может сдержать улыбки. Сэм – его упрямый, желающий казаться взрослым, сын, – судорожно сжимает рукав потрепанной куртки брата. Это был фирменный жест его младшего – все детство и часть юности лучшим лекарством ото всех сэмовых кошмаров и страхов являлся именно Дин, который приходил на помощь, утешал, сидел на краю кровати, дул на разбитые коленки, прикрывал на охоте, в конце концов. За отца Сэм так не хватался – то ли не доверял так, как брату, то ли просто не испытывал в этом потребности.
Тут в голове у Винчестера кто-то, наконец, включает звук. Он слышит прерывистое дыхание младшего и спокойный, уверенный голос старшего, который внушает брату, что все будет хорошо, ничего страшного не случилось, и что он, в конце концов, разнюнился как девчонка, и пора это уже прекращать. И тот слушает и успокаивается. Как всегда.
Дин мягко разжимает кулак младшего, поворачивается к отцу, немного нервно ему улыбается и помогает подняться на ноги. Джон покачивается – головокружение мешает ему стоять ровно. И сыновья, синхронно подхватывая его под руки, поддерживают, не дают упасть.

До машины они бредут долго, то и дело останавливаясь, давая себе отдых, экономя силы.
Наконец, запыхавшийся Дин осторожно снимает с плеча руку отца и лезет за ключами в карман его куртки. Сэм помогает ему устроиться сзади, кидает на пол сумку, а сам садится рядом с братом.
Винчестер довольно наблюдает за тем, как его дети, еще час назад находившиеся в состоянии открытой вражды, склоняются над картой, прижавшись друг к другу, и даже, казалось, дыша в унисон. Наконец, они определились с дорогой – без единой перепалки, виданное ли дело?!
Его младший оборачивается, встречается с отцом глазами, а потом бросает быстрый взгляд на старшего. Тот ободряюще подмигивает, кивает и вжимает в пол педаль газа. Импала с натужным ревом срывается с места, подскакивая на торчащих корнях.
Джон неловко возится на заднем сиденье, стараясь усесться так, чтобы Дин не видел в зеркале его широкую усмешку. Распоротое плечо ноет и кровоточит, но Винчестеру кажется, что это совсем не важно по сравнению с тем, чему он только что стал свидетелем.